Последняя песнь Акелы-2 (СИ) - Страница 24

Движимый новой идеей, он подошел к противоположной входу стене и принялся усердно ковыряться в земле. Убив полчаса на бесплодную попытку наметить контур предполагаемого подкопа и не добившись ничего, хотя бы отдаленно напоминало приличный результат, он устало откинулся на охапку соломы. Сухой и жесткий вельд мало подходил для саперных работ без шанцевого инструмента. Нет, если бы он располагал киркой, мотыгой и парой суток времени, подкоп бы получился хоть куда. Вот только не то, что мотыги - перочинного ножа и столовой ложки в наличии не имелось.

Вновь заскрежетал несмазанный замок и дверь, надсадно скрипя ржавыми петлями, отворилась.

- Тут, значит, по приказанью их милости тебе обед принесли, - в тон замку и двери проскрипел часовой. - Да не абы какую жрачку, не пайку солдатскую, а с господской кухни! Даже вина прислали,.. - Фузилер явственно сглотнул слюну и завистливо вздохнув, брякнул на пол несколько судков. - Тока, звиняй, мистер, бутылка, тебе, как арестованному не положена. Я те вино в кружку перелил. А что не вошло, а с собой унесу, потому как бутылка весчь тебе не положенная. Она, ежли что, и оружьем послужить может...

Не обращая на часового внимания, Арсенин приоткрыл крышку одного из судков и растерянно уставился на еду. Под крышкой, в окружении золотистых ломиков жареного картофеля, ароматно парил хорошо прожаренный ростбиф .

- Похоже, все разведчики всех континентов мыслят одними категориями, - язвительно усмехнулся Арсенин. - Кочетков, когда меня вербовал, тоже помнится, ростбифом потчевал...- и, подивившись тому, что часовой, превентивно принял бутылку вина за оружие, но оставил при этом нож и вилку, капитан отрезал сочный кусок. Пережевывая мясо, он незаметно для себя погрузился в воспоминания о том злополучном декабрьском дне.

15 декабря 1899 года. Претория. Двор резиденции Президента Южно-Африканской республики.

- А все же, как их президент на обезьяну похож! - удивленно всплеснул руками Троцкий. - Я в книжке картинку видел, написано "орангутанг", ну вылитый дядюшка Поль!

- А вы не считаете, Лев, - улыбнулся Арсенин, - что называть первое лицо хоть небольшого, но все же государства, дядюшкой чересчур либерально? Я не говорю уже о том, что навеличивание его обезьяной вообще ни в какие ворота не лезет...

- Да что вы, Всеслав Романович! - продолжал восторженно вопить Троцкий. - Я ж не со зла! После того, как он пообещал нас до Каира доставить, а там и до Одессы помочь добраться, я его и батюшкой величать готов! Это ж сколько мытарств мы вынесли, ума не приложить! Но ничего! Еще неделька-другая, ну, месяц от силы и мы дома будем!

- Боюсь, мне придется слегка остудить ваши восторги, юноша, - проворчал Арсенин, настороженно вглядываясь в фигуру Кочеткова, целенаправленно двигавшегося в сторону компании русских моряков. - Сдается мне, что ничего еще не закончилось и всё, что мы пережили, это только первый из рассказов о Маугли...

- Хвала бестрепетным вождям! На конях окрыленных, по долам скачут, по горам вослед врагов смятенных! - процитировал нежданный гость, приветливо раскинув руки. - Рад видеть славных героев целыми и невредимыми!

- И вам не хворать, - угрюмо пробурчал в ответ Арсенин, глядя исподлобья на радостно улыбающегося Кочеткова. - Только с чего вы нас в герои-то записали? Мы мирные люди...

- А наш бронепоезд стоит на запасном пути! - ехидно парировал геодезист. - Полноте, господа! Пройдя через вражеские тылы, доставить в Преторию столь необходимые для экономики республики клише, вкупе с угнанным у англичан бронепоездом... Если это не героический подвиг, то я уж и не знаю, что тогда подвигом-то назвать.

- А вы-то, Владимир Станиславович, откуда про поезд знаете? - удивился Арсенин. - Высшие чины республики заверили нас, что для широкой общественности факт нашего участия в данной...экспроприации, останется секретом.

- Ну-у-у, милсдарь, - чуть пренебрежительно махнул рукой Кочетков. - Могу вас заверить, что тайна сия уже давно секрет Полишинеля и вашим подвигом восхищается весь Трансвааль. Жаль, что сие деяние по достоинству оценили не только буры, но и англичане. Я, правда, не уверен, что они им восторгаются, скорее наоборот. А посему, у меня имеется к вам сер-р-рьёзный разговор, - он внимательно взглянул на подошедших к ним вплотную Туташхиа, Троцкого и Корено и отрицательно покачал головой. - Приватный. Чуть ниже по улице есть славное местечко - ресторанчик "De Kas". Он, конечно, во многом уступает своему амстердамскому тезке, но кухня вполне приличная. А главное, там нас никто не побеспокоит.

После короткого раздумья Арсенин утвердительно кивнул и, договорившись с друзьями о месте встрече, направился следом за Кочетковым.

- Угощайтесь, Всеслав Романович, - пододвинул к нему бокал с вином Акела. - Здесь, как и в Голландии, многие предпочитают джинн, но право слово, это "Schouwen-DrUiveland Blanc" весьма недурственное винцо. Хотя до французских или испанских ему еще далеко.

- Благодарю, - коротко кивнул Арсенин. - Но мы вроде как не ради еды и питья сюда пришли?

- И то верно, - не стал спорить Кочетков. - Перейдем к делу. Вот только, почему, вы, Всеслав Романович, на меня волком смотрите? Я, вроде бы, плохого вам ничего не сделал?

- Не люблю неясность и неопределенность, - взглянул на визави Арсенин. - А после нашей встречи в Сайлент-Хилл я уж и не знаю, как к вам относится и за кого принимать. Так что, если хотите нормального разговора, то карты на стол. Все до одной. Так кто вы, доктор Зорге?

- Подполковник Академии Генерального Штаба Кочетков Владимир Станиславович. Негласный военный агент. Честь имею. - После краткого раздумья собеседник отвесил короткий поклон и пристально посмотрел в глаза Арсенину. - Нахожусь в сих краях с определенной миссией, о которой мы поговорим чуть позже. Если, конечно, достигнем соглашения.