Последняя песнь Акелы-2 (СИ) - Страница 26

- Буду, - недовольно проворчал Арсенин и повторил. - Буду, куда ж мне деваться-то... А теперь поведайте мне, чем мы все же будем заниматься и какая цель является конечной?

- Отлично, - с едва заметным облегчением выдохнул генштабист. - А что до целей наших, то слушайте внимательно...

22 февраля 1900 года. Лагерь Нортмублендских фузилеров.

- Ты уже поел, красавчик?

Услышав голос Хорсвилла, Арсенин невольно вздрогнул. За воспоминаниями о разговоре с Кочетковым он даже не услышал, как отворилась дверь овина.

- Такому симпатяшке, как ты, нужно нормально питаться, - продолжал ворковать сержант, окатывая заключенного масляным взглядом. - А то ни взглянуть не на что будет, ни потрогать...

Арсенин хотел уже обматерить англичанина, а то и вмазать от всей души по морде, но внезапная мысль заставила его остановиться и ответить совсем не так, как хотел изначально.

- Красавчик? - Всеслав, мысленно содрогаясь от брезгливости, вызывающе облизнул губы. - Это значит, что я тебе ТОЖЕ понравился?

- Ого! - восхитился англичанин. - Это получается, что я не ошибся, и ты знаешь толк в...крепкой мужской...дружбе? - британец подошел почти вплотную и ласково потрепал Арсенина по щеке.

- Есть немного, - пробормотал Всеслав, пытаясь скрыть гримасу отвращения за натянутой улыбкой. - И вот пришла мне в голову мысль. Коль мы друг другу не безразличны, то почему бы нам, к обоюдному удовольствию, не скоротать вечерок вместе? Скажем, сегодняшний?

- Я скажу, что эта мысль и мне по душе, - скабрезно ухмыльнулся Хорсвилл. - И не только по душе... Значит, так и порешим, как сдам дежурство - сразу к тебе.

- Лучше, после ужина, когда народа вокруг поменьше будет, - с деланным смущением пробормотал Арсенин. - Когда мне хорошо, я бываю громким. И мне бы не хотелось посвящать всех вокруг в интимные подробности своей жизни.

- После ужина, так после ужина, - покладисто пожал плечами сержант. - Отдыхай, красавчик! Набирайся сил, они тебе, ой как пригодятся, - британец хлопнул пленника по заду и, собрав судки, вышел на улицу, даже не подозревая о том, насколько он был близок к смерти.

Время до ужина Всеслав большей частью провел у зарешеченного оконца, пытаясь рассмотреть лагерь и хотя бы начерно представить себе пути отхода. Однако толком он так ничего и не придумал - палатки, стоящие вокруг сарая перекрывали обзор почти полностью.

Как-то незаметно стемнело. Уже сменился часовой у дверей гауптвахты, уже принесли ужин, а Хорсвилл так и не появился. Арсенин начал понемногу беспокоится, что его замысел не удастся, когда за окном послышался голос сержанта, требующего от часового открыть дверь. К удивлению Всеслава солдат безропотно подчинился и через мгновение после скрипа замка, любвеобильный англичанин ввалился внутрь. Дождавшись, пока дверь за ним закроется, британец шагнул к Арсенину:

- Заждался меня, сладенький?

- Есть немного, - проворчал Всеслав, чье ожидание сержанта не имело ничего общего с надеждами последнего. - Да погоди ты! - ладонь моряка жестко уперлась в грудь распаленному похотью британцу. - Ты часового отправь поспать. На часок. А то здесь стенки тонкие, он уши развесит, а мне оно надо? Да и тебе - тоже.

Фузилер недовольно хмыкнул, но препираться не стал и постучал в дверь:

- Болтон! Болтон, что б тебе черти зад надрали, слышишь меня?!

- Да, сэр, так точно сэр, слышу, - забренчал замком солдат. - Сейчас открою, сэр!

- Погоди, не отпирай, - буркнул Хорсвилл. - Мне тут по поручению сэра Рочестера с пленником надо пошептаться... кон-фи-ден-ци-аль-но! Во! А так как тебе такие разговоры слушать не положено, сходи, погуляй где-нибудь, а через пару часов вернешься... Мы тут как раз закончим... разговаривать.

- Но, сэр... Как я могу оставить пост, сэр?

- По приказу старшего по званию, болван! Всё пошел отсюда, вернешься через два часа, понял?

- Да, сэр. Уже ухожу сэр.

Хорсвилл приник ухом двери, и через некоторое время, видимо удовлетворившись результатами наблюдения, развернулся к Арсенину:

- Ну что, теперь тебе больше никто не мешает?

- Надеюсь, что нет, - прищурился Арсенин, присаживаясь на корточки. - Иди сюда, милый, я покажу тебе, что значит любить по-русски.

Слащаво улыбаясь, Хорсвилл подошел почти вплотную. Продолжая довольно скалиться, он смотрел сверху вниз, как Арсенин расстегивает его ремень и кладет сбоку. Он улыбался долго, почти несколько секунд, вплоть до тех пор, пока Всеслав не впечатал кулак ему в пах. Коротко ойкнув, сержант схватился руками за ушибленное место и согнулся пополам. Арсенин оттолкнулся от земли и, подпрыгнув вверх, врезался затылком в подбородок сержанта. Закатив глаза, британец рухнул на пол, в то время, как моряк накинул ему на шею его же ремень:

- Обычно, в таких случаях говорят, мол, ничего личного, приятель, работа такая, - прошипел Арсенин, затягивая импровизированную удавку на шее англичанина. - Вот только в этот раз все немного по-другому. Ну не люблю я содомитов. Не-люб-лю!

- Не убива-а-а-й, - прохрипел из последних сил Хорсвилл. - Убьешь, и тебе даже капитан не поможет...

- Хочешь жить - отвечай, - чуть ослабил натяжение Арсенин. - Говори: пароль и отзыв на сегодняшнюю ночь, а так же, куда бы ты мог пойти ночью за пределы лагеря?

- Молния, - часто и сдавлено дыша, прохрипел сержант. - Пароль - молния. Отзыв - Девоншир... А пойти ночью я могу только к маркитантам. Ярдах в пятидесяти от лагеря тетка Черри палатку держит, спотыкаловкой торгует. Если офицеров поблизости нет, часовые пропустят. За долю, конечно.

- Спасибо, - удовлетворенно улыбнулся Арсенин, - ты мне очень помог. - Всеслав отпустил ремень и, поднявшись на ноги, резко ударил Хорсвилла носком ботинка в висок. Противно хрустнув, кость проломилась и сержант, еле дернувшись, затих.