Последняя песнь Акелы-2 (СИ) - Страница 7

- Подъем, лежебоки! - Спрыгнув с козел на землю, Бёрнхем с удовольствием потянулся. - Резво встаем, шустро закидываем барахло в фургоны, торопливо едим и по холодку выдвигаемся в путь! Встреча с комендантом и последующий визит на склады в компании старшего интенданта прошли достаточно успешно, и Фрэнк находился в приподнятом настроении.

- Эй, Майлз! - окликнул он приятеля через несколько минут наблюдения за погрузкой. - А чего это я ни Картрайта, ни Паркера не вижу?

- Эти уроды, скунса им под нос, - скривился Митчелл, - ещё три часа назад упылили, вроде как город посмотреть. Туристы, чёрта немытого им в глотку.

- Не замечал я раньше за ними любви к архитектуре, - удивленно хмыкнул Бёрнхем. - Паркера, стакан виски всегда интересовал больше, чем все семь чудес света вместе взятые, а Уилл, тот пожрать не дурак, но на барокко и прочие ампиры, плевать хотел с высокой колокольни...

- Занятно ругаешься, чиф, - уважительно качнул головой Майлз. - Надо будет запомнить. Ты только за ворота отъехать успел, как Паркер ныть начал про свои два стакана с пивом. До того противно гундел, что я послал его к дьяволу, а Картрайта за ним. Присмотреть, чтоб ежли что, упиться в хлам ему не дал. Но чегой-то их всё нет и нет. Я уж дёргаться начинаю, как бы не случилось чего...

- Если эти ослы попали в лапы комендатуре, - зло прошипел Бёрнхем, - я их на куски порву! Сначала вытащу, а потом порву! Майлз! Поднимай свою тощую задницу и пойдем искать этих... - Фрэнк развернулся в сторону ворот и замер на полуслове. Через арку, придерживая за шкирку запинающегося на каждом шагу Паркера, грузно топал Картрайт. Часовой, было, высунулся из будки с привычной песней о пароле, но напоровшись вместо ответа на мрачное цыканье Уилла, подкрепленной демонстрацией огромного кулака, забился внутрь, словно побитая собака и более о себе не напоминал.

- Это кто ж вас так, парни? - удивленно охнул Бёрнхем, разглядывая здоровенный, в пол-лица, синяк Картрайта и более обычного помятую физиономию Паркера, беспрестанно ощупывающего языком десну.

- Русские, - неохотно буркнул Уилл и побрел в сторону лазарета, видимо за свинцовой примочкой.

- Да ни хрена мы не виноваты, чиф! - Паркер, съёжившись под пристальным взглядом Бёрнхема, замахал руками. - Жашли, мы жначит, в один паб, в трех кварталах отшюда, чтоб, жначит, самим тихо-мирно пивка выпить, парням кварту-другую прикупить и вернуться. Там двое рушшких. Моряки, жначит, ш какой-то их торговой коробки, вишки ш утра пораньше наливаютшя... - Паркер завистливо причмокнул и продолжил. - Вроде нормальные парни вшегда были, эти рушшкие, школько раж мы ш ними на Аляшке пивали, а тут, шловно шглажил их кто. Уилл к ним пождороватьшя, как его Айвен в Форт-Андерсоне учил: "Iop tvoua mat", а тот, рушшкий, жначит ему в рыло. Картрайт так по штойке и штёк... Я к ним. А второй меня раж! И тоже в рыло. Вот - боковушку коренную вышиб... - Паркер потешно сморщился, в очередной раз проверяя языком отсутствие зуба. - Я пока в шебя приходил, их уж нет, шловно черти яжыком шлижали. Хожяин, шлюха портовая, вижжит, шловно ему крашнокожие пятки подпаливают, орёт, чтоб мы и жа шебя и жа тех рушшких платили. Пока я ш ним шловно бычок на родео бодалшя, патруль прибежал - черти крашножадые, шоюжнички, маму их так и эдак. Капрал - щенок бежусый, тож давай вопить, мол, или мы монету платим или он нас в кутужку жагребёт. Гам штоит, шловно в борделе во время пожара: хожяин вопит, капрал орёт, шолдатня жатворами щелкает! Тут, правда, Уилл, очнулся, ну мы вдвоем им и покажали, где башмаки жмут и что ждоровье, оно первое богатштво будет! Они, поди, и по шию пору там валяютшя!

- В общем, ни сам пива не попил, - недовольным тоном резюмировал Майлз, - ни друзьям не принес. Вот и шли вас, обалдуев, в заграничные турне...

- Ты, дружище, мне жажря шоли на хвошт не сыпь, - ощерился Паркер. - Это я про шебя не подумаю, а про дружей никогда не жабываю. Пиво у того шкряги больше на мочу похоже, вот я потому энту бутыль ш шобой и прихватил! Руку даю на отшечение, ты такого и отродяшь не пивал! - Рой вытянул из-за пазухи двухпинтовую бутыль темно-зеленого стекла и протянул Митчеллу. - Держи, приятель! Это ж "Кур-ву-а-жье", а не шпотыкаловка, что Руфуш шебе и нам на погибель гонит!

- Всё! Закончили военные песни,- прервал приятелей Бёрнхем. - Все в сборе, всё в порядке, заканчиваем погрузку, быстро жрём и в дорогу. Надо до полуночи хотя бы Свитуоттера добраться, а коли дорога позволит, даст Бог, к утру в Питермарнцбурге будем...

17 февраля 1900 года. Ледисмит.

- Чего-то я не понял ни хрена, чиф, - озадаченно почесал затылок Паркер, удивленно глядя на пустые городские улицы, - мы на войне или как? Ты еще в этом, как его... Кейпатуне, нет, черт, в Кейптауне, все уши нам прожужжал, мол, тут драка идет не на жизнь, а на смерть, - Рой привстал на козлах и огляделся по сторонам. - Мы почитай семь десятков миль отшагали, и хоть бы чёрта с помелом увидели! Те бородатые с винтовками, с которыми Майлз у брода пострелялся, в счет не идут. Один хрен, никто ни в кого не попал. И тут, почитай уже битый час едем, а окромя трех сонных тетерь с пулеметом, что возле старой мельницы дремали, никаких вояк и не видели. Где войска, чёрт возьми? Где война, маму её так?!

Протяжный вой, заставил Паркера прервать свою гневный монолог и, задрав голову в небо, попытаться рассмотреть причину непонятного шума. Мгновением позже он, как впрочем, и все остальные, бросился на землю, раскрыв рот и зажав уши.

- Вот тебе и война, - отрывисто бросил Бёрнхем, отряхивая с куртки комья земли и рассматривая воняющую дымом и лиддитом воронку. - А вот тебе и войска, - он ткнул пальцем в сторону приближающей группы солдат.